Маргинальный биоритм

Креатифф
Как же не хватает Сталина, лагерей и репрессий! Забытых и заткнутых гомосексуалистов, молчаливых феминисток, рожающих третьего ребенка для любимого мужа. Не хватает запрета на распространение плохих новостей. Родина должна быть сильной, иметь могучие руки, даже если порой они по локоть в крови. Трудишься, живешь ради труда, пожимаешь руку родины, а она в трудные минуты, дни, годы тебя поддерживает, подлечивает, подучивает и оберегает.

А если отказываешься руку жать, родина сжимает её в кулак и выбивает тебе зубы, ломает ноги и ребра, забирает паспорт. И пошел вон, свинья неблагодарная, вон пошел, сука паршивая! В лагерь — пилить лес, людям дома строить и природой наслаждаться, свежим воздухом дышать. Или может быть ты личность? Нет личности, ты никто, тебя нет, есть только единый народ. Вон пошел, на Сахалин, загорать! А будешь продолжать твердить чушь, безумец — в дурку на всю жизнь попадешь.

При Сталине хорошо было! Кромсаешь, сшиваешь и перешиваешь народы, словно полотно в ателье. И никакой межнациональной розни, только пикните, суки. Строишь памятники вождю, любишь вождя, и он тебя уважает в ответ. Не рушатся дома культуры и школы, не закрываются аптеки и больницы. При таком порядке даже Андрею Чикатило было спокойно. Водка дешевая, вкусный хлеб на закуску и веселая компания в придачу. В праздничные дни народные гуляния под любимые песни, временами немножко пыток, расстрелов и расследований. Чудесная эрекция бытия. Ранним утром вместо меня всегда просыпается Берия.

Поздним утром просыпается какой-то современный человек. И состояние такое, будто на поле боя обе ноги оторвало: полная отрешенность. Не хочется ничего и никуда, никаких заводов, офисов, такси и пароходов. Но надо. Десять ударов кнутом, двадцать ударов кнутом, но какой же чудесный пряник, объеденье. Потерпеть пять лет, десять, пятнадцать, Господи, до чего вкусно-то будет. Ты же личность, сильная личность, нет больше никакого народа, есть ты. Если родина захотела практиковать фейсситтинг, сильная личность должна выдержать, ведь у нас нет слабых.

Купи телефон, продай телефон, купи новый. Купи компьютер, продай компьютер, купи новый. Женись, разведись, снова женись. Заведи детей, отдай в детдом, заведи новых. Верь в равенство перед вещами, если говорят, что пока одни имеют право на чудо, то другие на отходы от чуда, объяви их слабыми личности. Мы сильные, это наше кредо.

Послушай очередную речь очередного самодовольного обещалы, выбранного миллионами дебилов с предзаданным мнением и предугаданным выбором. Социальная инженерия работает тут не хуже покрытия мобильной сети. Удивляюсь только, откуда они берутся, ведь кого не встреть — все такие умные и образованные. Уволься с работы, устройся на новую, снова уволься, снова устройся на новую.

От пламенных речей иногда на Луну улететь хочется, даже если вместе со Сталиным. Вселенной нужны супермаркеты на Луне. Я бы их там строил, чтобы освободиться хоть на несколько лет от «школ, которые превращают в тупиц, от университетов, которые делают из человека рабочий винтик и от религии, которая порабощает». Чтобы только Сталин спрашивал там, на Луне: «как дела?», а я бы ему отвечал: «все прекрасно!».

Но я просыпаюсь только ближе к обеду, тот я, который ни одним из этих чудесных людей не станет, с такими замечательными мнениями и мировоззрениями. Кое-как вываливаюсь из постели, чертыхаюсь в поисках майки. Почищены зубы, умыто лицо, взгляд на собственное отражение «Доброе утро, друг мой любезный!». Ну вот, снова улыбается.

Смотрю планы: «Завести семью»—слишком банально, «Сесть в тюрьму»—с этим еще рановато, «Стать собой»—слишком радикально. «Стать успешным, разбогатеть, помолиться»—подшутил кто-то, вон даже почерк не мой, дальше, дальше. Нету планов на сегодня. Лучше сделать чай, это в самый раз!

Кипит чайник. Нету времени и желания думать о индустриальном рабстве, которое обсуждалось рабочими Австрии еще в 1920-х, не появляется желания окружить себя вещами, стать сильным, отправиться на поиски самого себя, черт знает куда и зачем. Чреда мгновений скоротечна, времени не хватит, а если и хватит, то стоит ли учиться расставлять приоритеты правильно?

Клац! И мир на секунду замер. Не просыпаюсь ранним утром, не завожу будильников, просыпаюсь только ближе к обеду. Рыдай, Фридрих! Обливайся горькими слезами, Эммануил! Негодуй, Артур! Я слишком слаб, чтобы жить, как мне не хочется, слишком Лебовски, чтобы следовать чьим-то словам.

0 комментариев

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.