Нина

Нина родилась в Астрахани. В семье было 7 детей. Она была старшей дочерью. В начале войны ей было 14. Ее класс направили на окопы.

Окопы рыли в Калмыкии. В общем у советского руководства особых иллюзий по поводу победы в войне не было. Сухая калмыцкая степь, гнилая вода. Многие подхватили дизентерию. Были даже смертельные случаи. Её мать Таисия приехала проведать дочь, и увидев, что Нина тоже заболела – забрала ее домой. Вылечили, слава Богу.

И что вы думаете? В дезертирстве обвинили. 16 летнего ребенка!

Военком дал выбор либо в лагерь, либо добровольцем на фронт. В общем, посадили на пароход Нину с сотней других «добровольцев». Последнее что на берегу увидела, как мать в обморок упала.

Отправили на фельдшерские курсы. На фронт попала когда уже 17 исполнилось. Под Ржев.

Многие её подруги к подвигу явно не стремились и по максимуму пытались откосить. Самый распространенный и действенный способ – забеременеть. Искали покровителей среди командиров повыше званием и подальше в тылу. Дальше – дело техники.

На Нину обратил внимание один из командиров. Его звание и должность история не утаила. Начал подкатывать. Но Нина по наивности понятий и астраханской привычке залепила ему леща, за что была отправлена сначала на губу, а затем на передовую.

Свою работу она описывала так. Солдатики поднимаются в атаку, отбегут, а я сзади ползу и перевязки делаю. Помогу в воронку или овражек какой-нибудь перебраться и дальше двигаюсь.

Нет, вы представляете? Оторванные конечности, разбросанные кишки, трупы и посреди этого всего действа 17летняя девочка. У меня дочери 13 лет. Если ей царапку показать на пальце – в обморок упадет.

В плен попадать нельзя. Наши европейские партнеры были принципиальны в некоторых моментах. Женщины в советской военной форме подвергались обязательному изнасилованию и казни. В лучшем случае расстреливали иногда вешали…Исключений не было… Посему немецких раненых добивали без зазрения совести.

Хотя ненависти к врагу сначала не было. Была даже жалость, когда трупы немецких солдат укладывали штабелями и сжигали, как дрова.

Однажды их привезли в освобожденный концетрационный лагерь. Показали гору детской обуви. В некоторых из них торчали обрубленные детские ножки. После этого жалости больше не было вообще.

Дальше была Германия. Колонны наших войск с молчаливой озлобленностью перемалывали наспех собранные немцами отряды ополчения, не глядя на возраст и цвет соплей. Также как немецкие войска в 1941 поступали с нашими ополченцами, пионерами и просто новобранцами. Женщин насиловали, но не убивали. Дома грабили, но не сжигали. Да насиловали и грабили! На мой взгляд, оправдываться здесь не за что. Немцы делали то же самое, только по идеологическим соображениям. Германия получила то на что нарывалась.

Но и здесь был свет.

Русские санитарки укладывали с собой в комнатах и землянках немецких женщин, чтобы оградить их от насилия. Солдаты постарше, имевшие семьи осаживали оборзевшую от безнаказанности молодежь. Делились продуктами с мирным населением.

Один солдатик в госпитале плакал навзрыд, подцепив триппер. Вернусь сейчас и пристрелю ее…

— За что пристрелишь? Ты ее желания спрашивал? Или другой спрашивал кто триппером ее заразил? Вот сульфедин бери и принимай… А то привезешь домой боевую награду…герой ворошиловец.

Войну Нина закончила в Чехословакии. Затем их воинскую часть переместили в Вену и расформировали. Вена была в советской зоне оккупации. Там она и повстречала Александра -Политрука авиационного полка. Покорила она его тем, что няшно дула на мороженое, когда оное вкушала. Сей конфуз случился потому, что мороженное она раньше не видела.

Жизнь есть жизнь, поженились сразу и покатили на Родину. Вот такая вот романтика — свадьба в Вене. Приехали к деду на Родину. Свекровь сокрушалась на всю деревню. Что мол Санька привез с войны какую то тощую татарку, а она уже договорилась на местную девку Матросиху. У которой были отменные «мяса» и три сундука с «пряданным».

Съездили в Астрахань – покрасовалась мужем офицером. Завидовали ей страшно. Потому как парней погибло очень много. Здесь родилась дочь – Лилия.

Деда, как офицера направили на Камчатку. Поселили в землянке. Однажды, когда Александр пришел с дежурства, началось землетрясение. Тряхнуло не очень сильно. Самое страшное началось потом. Пошла волна…

Помните землетрясение в Южной Азии. Волна была 5м высотой – погибло несколько сотен тысяч человек. Это был теплый океан.

Цунами 1952года доходило до 15 метров. Ноябрь месяц.

Выбежали в чем были. Спасались и гибли семьями. Никто не хотел бросать своих. Дочь Александр тащил на себе. Последние метры до сопки бежали уже по воде. Промокшие напуганные люди оказались на сопке на пронзительном ноябрьском ветру. Надо отдать должное летчикам, они сразу же стали сбрасывать сверху людям теплые вещи, спички и топливо.

Слава Богу живы остались. После этого целый год спали одетыми. В детскую кровать клали узелок со спичками. При каждом громком звуке вскакивали и бежали к двери. В общем, обстановка была бодрящая… Тем не менее, у Нины родилась вторая дочь – Людмила. Видимо романтика походной жизни располагала к размножению.

Естественно уставшие фронтовики уже устали от постоянного экстрима. Поэтому Александр отказался оставаться на Дальнем Востоке. Ему предложили три варианта для переезда: Грозный, Ригу и небольшой городок в Саратовской области. Они выбрали третий вариант, потому что это было ближе к родителям. Как показала дальнейшая жизнь -они не прогадали.

Впереди было еще много трудностей. Но какой же ерундой все это было по сравнению с тем, что они уже пережили… Они прожили долгую жизнь. Воспитали двух дочерей, воспитали троих внуков. Младшим внуком являюсь я. До смерти бабушка говорила- главное в жизни это, что бы было что покушать и что бы дети не болели. Светлая ей память.