Настоящий мужик

С Василием Васильевичем я познакомился в конце 90–х, вскоре после российского дефолта. Ситуация в стране была известно какая — разгул бандитизма, всенародное обнищание. Я сидел недалеко от своего дома в последнем ряду расположенных перед уличной эстрадой скамеек. Здесь на 9 мая играл военный оркестр, а в остальное время народ пил пиво, которое приносил с собой. Ну, я всегда, вестимо, вместе с народом. Наверно, можно было бы потягивать пивко и в близлежащем кафе, но его к тому времени кто–то раздолбал из гранатомета. В рамках честной конкурентной борьбы.

В пяти шагах от меня, под деревцем, стоял мужичок лет под семьдесят, щуплый, одетый не по ситуации официально и не по летнему времени плотно — в темный костюм, белую рубашку и при галстуке. Черные ботинки были до блеска начищены, но изрядно потрепаны. Да и костюмчик не тянул даже на секонд–хэнд. Старик вроде бы и не смотрел на меня, но в то же время я чувствовал на себе его взгляд. Повнимательнее оглядев мужичка, я обнаружил в его руках большую сумку, которую он как бы прятал за спиной, во всяком случае не афишировал. Из сумки торчали пустые бутылки. Не оставалось сомнений, что он ждал, когда я опорожню свою тару.

Моя догадка тут же нашла фактическое подтверждение.
— Простите, вы бутылочку с собой заберете? — спросил мужичок, подойдя поближе.
Наверно, мой внешний вид внушил ему такое подозрение, и он решился на этот вопрос, чтобы не терять даром времени. Мой отрицательный ответ его успокоил, и старик опять тактично отошел в сторонку, чтобы не досаждать мне своим нарочитым ожиданием.

Впоследствии я видел его здесь не раз, все в том же официальном костюме при галстуке, в белой выстиранной и выутюженной сорочке, всегда чисто выбритым и абсолютно трезвым. В конце концов мы познакомились. Он оказался бывшим учителем истории, кое–какие деньги Василий Васильевич по жизни скопил, но те оказались заморожены на сберкнижке, пенсия ничтожна. Обычная, в общем, для того времени ситуация, необычен был только вид человека, собирающего бутылки при полном параде.
— Это моя работа, — пояснил он мне. — А я привык ходить на работу именно так.

Жил Василий Васильевич один, в небольшой квартирке. Имелась у него дочь, но с ней он давно не ладил. Она вроде как теперь подкатывалась к нему (квартирка–то того и гляди освободится, а деньги немалые стоит), но он ее отшил. «Она меня предала», — дал Василий Васильевич мне такое объяснение, но в конкретику не вдавался.

Однажды учителю здорово повезло. Он нашел на свалке самодельную копилку — бутылку из–под шампанского, набитую рублями, — выкинул кто–то по недоразумению. Не знаю, сколько в сумме там оказалось — может, рублей двести, но Василий Васильевич выглядел именинником целую неделю.

Иногда я думал: как бы материально помочь учителю, но, поскольку сам сидел на мели, дальше предложения пива дело не доходило. Но и его Василий Васильевич отклонял — не употреблял. Но как–то мне повезло и я оказался при деньгах. Я спросил своего нового знакомого, мечтает ли он о чем–нибудь, и услышал удивительный ответ: оказалось, да — о металлоискателе. У него институтская специальность — история древнего мира, а спецсеминар он проходил по скифам, Василий Васильевич все знает о них. С той поры он мечтает уехать в северное Причерноморье на поиски скифских сокровищ, да все вот как–то не с руки. Деньги на дорогу он скопил, продолжил учитель, а жизнь в тех местах недорогая, и летом можно ночевать под открытым небом, теперь вот только на металлоискатель надо бутылок насобирать.

Я благородно предложил Василию Васильевичу: мол, могу добавить на его мечту штуку–другую. Тот поджал губы, сухо сказал, что «подачки не приемлет», и целую неделю отказывался забирать у меня пустую тару.

Примерно в то же время на нашем этаже объявился новый сосед. Это был одинокий, лет на сорок, мужик, въехавший в трехкомнатную квартиру. Мне он представился Евгением, о себе ничего не рассказал, но масштабными габаритами и суровым видом сильно смахивал на нового русского, который из «братков». Со всеми нами, соседями, обращался довольно пренебрежительно, однако местные женщины были от него без ума. «Он адекватно воплощает в себе мужское начало», — сказала об этом Евгении одна из них, самая вроде бы интеллектуальная.

Он тоже стал захаживать «на эстраду», где потягивал «хольстен», но ни с кем не общался. Бывают, знаете ли, такие люди, которые не переносят ни одиночества, ни общения с себе подобными. И тогда они идут в компанию, где все время молчат.

И вдруг однажды этот Евгений попросил меня рассказать поподробнее о Василии Васильевиче — видел, что я с ним веду какие–то разговоры. Я был озадачен, но подумал, что тут особо скрывать нечего, и все ему рассказал, даже о металлоискателе. Умолчал только, что предлагал Василию Васильевичу какие–то деньги.
— Значит, старикан один живет, — повторил этот «бычок» в задумчивости, и по моей спине прошел холодок: я почуял недоброе.

На следующий день, когда я в очередной раз вел беседу с Василием Васильевичем, Евгений подошел к нам и, представившись по имени, обратился к учителю, что называется, с места в карьер.

— Я хочу предложить вам одно дельце, которое поможет осуществить вашу мечту — приобрести металлоискатель, о чем мне рассказал сосед, — кивок в мою сторону, — который хорошо меня знает.
В этот момент меня уже стало колотить.
— Мне на один месяц нужен юридический адрес, — продолжил Евгений. — Я предлагаю оформить его на вашу квартиру. Вы даете мне свой паспорт, получаете шестьдесят тысяч рублей и покупаете себе металлоискатель. Идет?
— Но металлоискатель стоит значительно меньше, — только и смог пролепетать бедный учитель.
— Купите к нему запчасти.

Мне показалось, что при этих словах в глазах Евгения мелькнула зловещая ухмылка. Я в тот момент проклинал себя на чем свет стоит. О таких юридических адресах–однодневках было, благодаря прессе и молве, хорошо известно. Под них проворачивается какая–нибудь крупная незаконная сделка, а потом хозяин этого адреса исчезает с концами — если только не находят его труп. В данном случае может исчезнуть и свидетель, то есть я.

— Понимаете, Василий Васильевич, вы САМИ ЗАРАБАТЫВАЕТЕ, — (Евгений акцентированно произнес эти два слова) на металлоискатель.
Учитель сглотнул слюну и произнес с отчаянной решимостью:
— Хорошо, вот мой паспорт. — Документ, к несчастью, у него оказался с собой.
— Ээ… — попытался было я вмешаться, но Евгений так наступил мне своим сорок седьмым размером на ногу, что слова застряли у меня в горле.
«Браток» забрал паспорт и предложил:
— Давайте я заплачу вам долларами, а то рубль падает каждый день.
Василий Васильевич забрал баксы и помчался чуть ли не вприпрыжку домой. Только пустые бутылки в сумке зазвенели.

И тут я решил все–таки вмешаться:
— Послушайте, Евгений…
Но он не стал меня слушать, а протянул мне паспорт Василия Васильевича:
— Отдай старику. Мне его ксива не нужна.
— А тогда зачем?..
— Он бы от меня как милостыню бабки не взял. Настоящий мужик! Я таких людей раньше знал, но теперь таких нет. — И он с видимым сожалением вздохнул.