В «Росреестр» я заявился уже не в первый раз: ещё летом пришлось регистрировать матери дачу. Вроде бы ничего сложного или серьёзного, но, даже ознакомившись с нормативной базой и испросив совета у старших товарищей, я бегал в консультационное окно раз пятнадцать — сначала это не принесли, потом то не так подписали, затем доверенность у вас грязная — постирайте в теплой воде и смажьте уксусом. Причем каждый раз, вне зависимости от того, были ли все ошибки очевидны сразу, регистратор говорил только об одной проблеме и отправлял меня восвояси, будто зарплаты и премии им выплачивают в зависимости от того, как часто один и тот же заявитель посещает их скромную обитель.
Справедливости ради, надо заметить, что регистраторы не являются (в большинстве своем) бездушными сволочами — они четко делятся на разные уровни осознания своего положения в этом Аду в зависимости от их опытности.
В первую очередь, это новички — обычно юные девицы, которые пока лишь способны осознать одно: «Теперь я часть бюрократической машины Росреестра». Они обычно достаточно милы, порядочны, стараются с пониманием относиться к просителям (видимо ещё помнят пьяные клятвы, которые они давали своим друзьям, когда вступали в должность «Я никогда не стану бездушной мразью, шестеренкой в Адской Машине бюрократии!»).
Со временем, умнея и матерея, новички осознают следующий момент — свою бесконечную власть, свою безнаказанность и безграничность возможностей по отношению к посетителям, ограниченные только их совестью и их окном. Они начинают неистово отрываться на заявителях, просто ради собственного удовольствия и самоутверждения, доводя тётенек до криков и плача, дяденек до матерной ругани, а извечных бабушек до приступов праведного гнева и священной ненависти, которые более разрушительными являются для сообщества заявителей, никак не отражаясь на самочувствии регистратора — ведь он личность неприкосновенная, как диктует нам врожденное трепетание перед столоначальниками уже несколько сотен лет. Для склонных к сутяжничеству — способы привлечения регистраторов к ответственности настолько громоздки в процессуальном плане и настолько буквально регламентированы, что те, во-первых, прекрасно работают в рамках должностных инструкций и правил, умудряясь тем не менее портить людям жизнь, во-вторых, легко могут соскочить, и в-третьих — не могут потерять ничего серьёзного в случае неудачного уклонения от ответственности: ноздри им никто вырывать не будет, пальцы прижигать раскаленной кочергой тоже, тем более (Боже, упаси!) их никто не собирается увольнять.
Наигравшись, они осознают следующий факт о своей работе — это бесконечная слабость, немощность и ничтожность самого просителя. Бедняга пришел на чужую территорию, не понимает её законов и правил, пытается просто получить то, что принадлежит ему по праву. Некоторые и после этого осознания продолжают реализовывать через несчастных посетителей свои комплексы и житейскую неудовлетворенность, но адекватное (надеюсь) большинство проникается к маленьким человечкам состраданием и пониманием, по сути это те самые регистраторы, которые достаточно опытны и адекватны, чтобы качественно выполнять свою работу.
Но некоторые из них в какой-то момент совмещают идеи своей безграничной власти и ничтожности заявителей в одну — у них появляется осознание Божественности. Такие регистраторы, обычно, уже дослужились до определенных постов и из-за этого считают, что начальство с их Божественностью согласно. Такие локальные Божки плывут, летят, движутся — что угодно, только не ходят — по Росреестру с невероятной важностью, способные как удовлетворить низменные потребности и ничтожные плотские чаяния смертных вроде регистрации их фамильного огородика в Кукуштане, так и покарать за дерзость и непроявление достаточного уважения и трепета по отношению к Божеству.
Ухмыляясь собственным мыслям, я спокойно, но неумолимо, как столетняя морская черепаха сквозь водоросли, продвигался через толпы заявителей к консультационному окну. «Хаос. Чистый, так его растак, хаос» — тихо пробурчал сидевший на лавочке мужичок с потной проплешиной на голове, не отрываясь от номера «Аргументов и Фактов» за март позапрошлого года.
Перед ним величаво и медленно, будто боясь расплескать своё достоинство, проплывало Божество отдела Мотовилихинского района. Ей наперерез какой-то заискивающей походкой трусила молодая девушка.
— Татьяна Николаевна, здравствуйте! Татьяна Николаевна, помогите! Всё пропало, Татьяна Николаевна! Татьяна Николаевна, помогите! — последняя фраза, вероятно, была лишней, потому что Божество обратило внимание на смертную уже после троекратного повторения своего земного имени.
— Что случилось, Сашенька?
— Татьяна Николаевна, сроки горят, в очереди передо мной ещё пятьдесят девять человек, срочно пипец как надо быстро сейчас! — Глаза девушки напоминали кота из «Шрека», а речь — лепет пьянчуги, опаздывающего на последний автобус. Божество тяжело вздохнуло, оглянулось по сторонам и, сделав вид, что не заметило мой пристальный взгляд, взяла девчушку за локоть и на крейсерской скорости уволокла её за собой куда-то сквозь толпу.
— А как всё таки это пережить? Эти гос органы же издевательство над личностью в чистом виде! Методичное растаптывание человеческого достоинства прямо у народа на глазах! — На лавочке возле окна разговаривали два пенсионера. Один был в военной форме, второго же я видел далеко не в первый раз — он зарабатывал на жизнь тем, что занимал очередь для богатых господ, чтобы те, за небольшое вознаграждение, могли прийти на всё готовенькое и сразу приступить к делу.
— Ну, все по-разному справляются. Был вот у нас один — Ванька Степанов, работал тут со мной. Так он воображал, будто его собака Лайла здесь, с ним. Ластится, играться просит, в глаза заглядывает. Сидел у себя в голове общался с ней, игнорируя окружающую действительность.
— И как? Помогало?
— Помогало пару лет. А потом в дурку отправили нашего Ваньку.
— Святый Боже. Не выдержал?
— Не выдержал. Его воображаемая собака приказала ему убить настоящую. Он домой пришел и порезал свою Лайлу. Кровью её вымазался и пошел в Росреестр, воображаемую подругу радовать. Тут его и скрутили. — Я отвел глаза от стариков и мне, буквально на пару секунд, показалось, что возле моих ног сидит не то Лунтик, не то Чебурашка. Ластится, играться просит, в глаза заглядывает…
— А я знаю, что нужно делать! — К разговаривающим подсела потная лысина с просроченной газетой. Пенсионеры с интересом изучали его, незаметно переглядываясь. — Это место же является этаким оплотом порядка, цитаделью закона, и царить в ней должны закон и порядок. Так? А здесь будто бы всем заправляет чистейшего вида хаос, который порождается самими посетителями и, путем хитрых манипуляций, обращается в порядок работниками сего вертепа. — Старики снова переглянулись, на этот раз неприкрыто и явно. — Единственный способ спокойно к этому относиться — это достигнуть Канцелярской нирваны! — Тут уже даже я не смог скрыть интереса к бреду вождя Потная Лысина какими-то неведомым образом заметив незапланированное внимание, мужчина тихонько мне подмигнул. — Нужно расслабиться и пропустить через себя этот хаос. Впустить его в свою душу, в свой разум, позволить ему опустошить себя и заново наполнить. Держу пари, если Будда был бы порожден временем именно в наши дни, он бы обязательно ловил нирвану здесь, а не по пещерам да по лесам шастал.
Я отошел от лавки — мысли крутились в вечном неконтролируемом водовороте. Они как толпа пассажиров на вокзале — можно благим матом прокричать «Стойте, гады!» — остановятся буквально на секунду, пальцем у виска покрутят и дальше побегут. И одну такую толпу может остановить только другая толпа…
Одну толпу другая толпа…
Эврика!
Серкнула мысль: «Лысый просчитался!». Я сам не мог поверить, насколько серьёзно воспринял идею стряпчего философа. — «Не нужно опустошать себя, нужно столкнуть хаос происходящего с хаосом собственных мыслей!».
Прикрыл глаза и остановился посреди зала — в непередаваемой кутерьме Росреестра на это никто даже не обратил внимания. Сконцентрировался сначала на своём потоке мыслей, затем на бурных водах окружающего хаоса и попытался силой разума их столкнуть. Я почувствовал, как в голове столкнулись две волны — одна бурлящих морских вод, другая — раскаленного металла.
И тут всё будто замерло. За окном запели птички. У окна номер четырнадцать, справа от меня, беременная женщина выслушивала громкие претензии от регистратора. Регистратор орал, не скрывая раздражения, женщина краснела и сжималась от смущения. Судя по пузу, ребенок уже почти готов, но ещё не совсем. От нервов у неё произойдет выкидыш. Прямо здесь. Меня это не беспокоило, я этого не предполагал. Я это будто бы Знал. Чуть поодаль, другая женщина орала на регистратора, а регистратор добродушно улыбался. Бюрократ просто издевался над ней. Сейчас он получает то, чего хотел. Крик, ненависть, негатив. Позже он спокойно сделает то, что ей нужно, но сейчас — наслаждение чужой болью. Дедок в дальнем краю зала выслушивал от какой-то мамаши за то, что тот чуть не наступил на её малыша, которому она разрешила бегать под ногами у взрослых дядь и мешать им ходить. Дед чуть не споткнулся, назвал дитятко поросёнком а то, не ожидая, что его наглость вызовет у кого-то недовольство, расстроилось и побежало жаловаться своей либеральной мамочке. У деда слабое сердце. И сейчас его треснет инфаркт. Забавно, ведь он сам врач, а за своим сердцем не уследил.
Вдруг передо мной возникла маленькая девочка — вышла из-за ног одной из мамаш. Забавно. Дети, особенно бесхозные, воплощение хаоса Росреестра. Она с опаской посмотрела на меня и медленно подошла поближе — сквозь шумы регистрационного Ада чётко пробивался стук маленьких каблучков. Она подошла и протянула мне конфетку. Барбариску. Я, не задумываясь, развернул её и засунул в рот, погладив малышку по голове. Самая сладкая, самая вкусная, самая барбарисная барбариска в моей жизни.
Я знал что делать. Схема нарисовалась в голове сама собой.
Через весь зал я подошел к кричащей мамаше, достал изо рта барбариску и прилепил к её густым рыжим волосам — шокированная женщина обернулась.
— Мне тоже в детстве всё разрешали. — Проговорил я и легонько взял под локоть не менее опешившего деда. — Там в центральном зале нужна ваша помощь, поторопитесь пожалуйста. Вы же врач?
— Да, я врач. А как вы?..
— Прекрасно, идите. — Дед торопливо, но не очень-то быстро двинулся в сторону зала. Возле верещащей дамы появилось свободное окно, к которому никто почему-то не подходил — в моих глазах оно будто подсветилось ярким светом. Без единой эмоции на лице, я быстрым шагом ринулся к нему.
— Внесение изменений в свидетельство о праве собственности на основании кадастрового паспорта. Вот все документы. — Я аккуратно просунул все документы в окошко, регистраторша взглянула на меня и, без глупых вопросов и ненужных церемоний, приступила к работе.
— Зачем же так орать, милочка? — Регистратор наслушался криков и досыта напился негативной энергии. — Всё сделаем, всё будет. Письмо ваше дошло, постойте здесь, всё решим. — Через стекло своего окна, Я видел его лицо. Оно выражало какую-то легкую теплоту понимания. Меня поразила мысль — я только что стал свидетелем перехода регистратора на третий уровень Осознания.
— Врача! Врача! Брюхатой плохо!
— Сейчас, сейчас. Я врач! Расступитесь.
— Доктор… пожалуйста… очень больно… Я кажется…
— В больницу может не доехать. Бумаги дайте! Ваты! Воды главное, воды чистой! Что есть тащите, она рожает! Сколько вы её здесь продержали, изверги?! — Громко и уверенно крикнул врач в сторону замерших столоначальников. Стали слышны тихие распоряжения местного Божества, заинтересовавшегося происходящим.
— Подпишите здесь, молодой человек. И здесь. — Регистратор быстро и четко выполнял все необходимые действия — я не отставал. Мы действовали как одно целое, мыслили на одной волне. — Ваша расписка. Получать в понедельник в первом или втором окне.
Я направился к выходу. У самой двери огладил из ниоткуда появившегося Чебурунтика и знаком приказал ему оставаться здесь — тот калачиком свернулся под стулом охранника.
«Удачи вам, ребята. Терпения и сил» — как всегда подумал Я, покидая оставшихся на территории регистрационного Ада заявителей. В след раздался детский плач. Громкий, дерзкий, отрезвляющий, разрывающий ткань порядка и хаоса, соединяя их в единую материю, называемую Жизнь…
© Роман Новиков
0 комментариев