И до революции ее книги читали наравне с Пушкиным и Гоголем. Ее не просто любили, ее обожали и боготворили и дети, и взрослые.
А после революции ее книги запретили и даже изъяли из библиотек. За вредность. За сентиментальность. За слащавость. За вот эти ненужные чувства, которые не нужны в новом обществе. Сейчас другие герои в чести. Пылкие буревестники и юные коммунисты.
Чарской начали наносить «сокрушительные удары», — они так это и называли, ее критики и уничтожители ее книг. Чуковский нанёс удар и написал, что Чарская вредные книги пишет.
Крупская советовала унизить книги Чарской и высмеять путём критического мышления. Маршак тоже удар нанёс. Какие сентиментальные и восторженные истории! Они могут ослабить советских школьников морально.
Книги Чарской судили — в прямом смысле устраивали суды. И сделали обидной насмешкой ее героинь; говорили «ведёшь себя как институтка из книг Чарской», если кто-то плакал или пытался сказать возвышенное…
А сама писательница впала в страшную бедность. Чуковский, правда, помогал ей получить продукты. К чести его будь сказано. Лидия Алексеевна была страшно худой, жила в крошечной комнатке, — из квартиры ее выселили. И ходила в одном и том же сером длинном платье. Она погибала с голоду.
И знаете, дети ее не предали. Взрослые — те, кто зачитывался раньше ее книгами, — вот те предали. И все наносили свои «сокрушительные удары» — прямо в сердце.
А дети продолжали доставать тайком ее старые книги и читать. И в анкетах смело писали ответ на вопрос «кто твой любимый писатель?» — «Чарская». Чем сводили с ума партийных руководителей.
Дети делали ещё вот что: они приходили к бедной писательнице и давали ей еду. И мыли пол, если ничего не могли дать. А она за это давала детям читать не книги свои, — книг у неё не было. Рукописи. Она от руки писала свои истории о любви, о доброте, о чести, о возвышенных чувствах и тайнах человеческого сердца. И никогда не ныла, ни на что не жаловалась.
Дети ее не бросили. Это удивительная история о детях и о той, кто понимал их душу.
И поэтесса Юлия Друнина после войны сказала так: мол, я пошла на фронт добровольцем не только из-за Павки Корчагина. Я пошла из-за княжны Джавахи, про которую писала Чарская. Меня ее книги поддерживали и вдохновляли.
И мы нанесли сокрушительный удар фашистской нечисти. Чарская тоже в этом косвенно участвовала — своими добрыми и сентиментальными книгами. Которые сохранились в сердцах не предавших ее детей. Дети не предают и не наносят удары в сердце того, кто понял их сердце…
Анна Кирьянова
0 комментариев