Был у нас в офисе парень. Ну как парень..., взрослый мужик, 36 лет. Но он был необычный. Если говорить прямо, то человек был глупым от природы. Ну вот не умный ни разу, т.е. совсем не умный! Но я его взял на работу еще 6 лет назад и ни разу не пожалел. Самое интересное, что он знал, что глуп от природы и не скрывал этого. Мало того, когда пришел устраиваться на работу, первое, что он мне сказал, была фраза:
— Здравствуйте! Я не умный и не скрываю этого. Но мне нужна работа, чтобы я мог покупать маме лекарство, она уже не может работать.
Это меня немного шокировало, но я понял, что человек реально болен. Но, в принципе, не настолько, чтобы не суметь выполнять какие-то не особо сложные задания. Он мне напомнил героя Дастина Хофмана в любимом мною шедевре «Человек дождя». Я сразу въехал, кто передо мной и не хотелось его никак обидеть…
— Вы намного умнее бОльшей части населения, которая пытается прикрыть свой идиотизм любым способом, но тщетно. Ок, с завтрашнего дня приходите на работу.
С того дня он у нас, как сын полка номер 2. Так вот, 6 лет мужик работал наравне со всеми. Да, не такой, как все, но честный, порядочный, пунктуальный и вообще, на мой взгляд, лучший работник из всех, кто у меня работает. Маму после инсульта поставил на ноги, правда пришлось ему немного помочь с медикаментами и массажистами, а так, он сам делал всё и ни разу не пожаловался, что ему тяжело! Весь офис его любил и привязался к нему, как к родному! Да так влюбились в него, что откормили с 75 кг до 100!)) Мы с ним даже стали чем-то похожи))
Да, отвлекся… Позавчера, когда заехал в офис, после долгого отсутствия, мне помощница с ходу в лоб…
— Олег увольняется! Может Вы уговорите его остаться?! Как мы без него?!
Я и сам охренел! Как это увольняется??? Куда??? Почему??? Попросил позвать его в кабинет. Заходи минут через 10, голову опустил так, что подбородок аш на животе. Стоит, в глаза не смотрит…
Читать дальше

Один человек получил диплом сомелье и написал мне об этом. Мол, ну, всё. Теперь заживем. Если тебе надо вино выбрать какое-нибудь или что-то в этом роде, не стесняйся. Я теперь об этом знаю всё. Хоть сухое, хоть полусухое, хоть марочное, по хуй какое.
Я ответил, мол, спасибо, но мне выбирать вино не надо. Мне хоть сухое, хоть полусухое, хоть марочное, хоть парадно-выходное, хоть плодово-ягодное, хоть букет Молдавии, хоть за стомиллионов охулиардов, хоть за пятьдесят рублей, все вина для меня одинаковый переброженный виноградный шмурдяк, но возведенный маркетологами в статус ювелирных изделий.
Нет, я маркетологов не виню, каждый зарабатывает, как может, но меня не наебешь, да и не пьющий я человек. Говно, а не человек. Могу, конечно, чисто ради фана и за уважуху выпить бокал, но без всякого удовольствия и без понимания «цитрусовых ноток». Ни разу мне этих самых цитрусовых ноток не удалось уловить.
В цитрусах, апельсинах всяких, мандаринах, даже лимонах, пожалуйста, до хуя этих самых ноток. Жри не хочу. А в вине кроме как ноток вина я уловить не умею. То ли с вкусовыми рецепторами у меня что-то не так, то ли наебываете вы меня, товарищи сомелье. То ли и то, и другое.
Читать дальше

История, рассказанная мне отцом о друге детства. Далее с его слов.

Леху Попова в нашем дворе знал каждый. Высокий, неказистый, он непременно стал бы мишенью насмешек со стороны ребят, если бы не его хмурый, совсем не детский взгляд исподлобья и решительное нежелание общаться со сверстниками. Наравне с нежеланием общаться со сверстниками, в нем выработалось стойкое отвращение к школе, которую он посещал крайне редко. Пряча дневник от отца, на каждой странице которого красовались жирные двойки, он часами болтался по городским улицам или рьяно брался за какое-нибудь дело, которое в скорости забрасывал. Увлечения Лехи менялись с завидной регулярностью: то он ремонтирует старый мотоцикл, то с головой уходит в чтение приключенческой литературы, то целое лето работает на стойке, чтобы купить велосипед, который затем пылится на лестничной площадке.
Таким мы знали Леху с самого раннего детства — зажатого, но сурового пацана, выросшего без матери, под присмотром отца-военного. Мы догадывались, что отец наказывает его за прогулы в школе и разгильдяйство, но все было напрасно. Как только побои проходили, а боль забывалась, все возвращалось на круги своя. Парень не менялся и продолжал жить странной для нас жизнью, пока не пропал вовсе. Точнее, пропал он из школы и со двора, а домой возвращался под вечер, уставший и вымотанный. Но счастливый. Таким мы не видели его раньше, и оставалось только догадываться, что заставляет его глаза светиться скромной радостью.

Возможно, так бы и оставались мы в неведении, если бы не отец Лехи. Однажды вечером он припарковал машину рядом с подъездом и, открыв заднюю дверцу, выпустил оттуда огромного, черного пса. Пес, чья морда была закована в железный намордник, яростно рычал и пытался стащить широкий ошейник.
Читать дальше

Работаю в милиции-полиции очень давно. За время работы историй масса, разных, но одну захотелось рассказать, потому что запомнил ее на всю жизнь. Декабрь. Предновогодняя шумиха, все бегают, валит обалденный белый и пушистый снег. Дежурю ответственным от руководства. Район большой — 180 тысяч населения. Звонок — пропал ребенок. Я за руль и на место. Приезжаю — обычная панельная хрущевка, поднимаюсь на четвертый этаж, звоню в дверь. Дверь открывается, и на меня как в мультфильме снизу выглядывают дети, одна голова над другой, трое. Следом идет мать с четвертым на руках, обычная обстановка, без роскоши. Спрашиваю: «Кто пропал?» Она отвечает: «Старший сын, 9 лет». Я: «Как давно пропал?» Она мне: «30 минут назад должен был прийти, и нет. Он со школы приходит ровно во столько-то, вторая смена, потом за продуктами идет, днем с детьми сидит, пока я работаю. Муж умер, так он во всем мне помогает — квитанции заполняет, относит, белье стирает. И никогда не опаздывает». Я говорю: «Снег же свежий, может, играет с друзьями». Она: «Да он и не дружит особо не с кем, нет у него времени на это.
Читать дальше

Я заметил его сразу: он был с блестящим телефоном и такой же подругой. Товарищ смущенно улыбнулся, когда я подошел, чтобы поздороваться. Согнувшиеся тополя хотели меня о чем-то предупредить, но я был очень рад нежданной встрече. Когда я почувствовал по-прежнему крепкую руку друга, то с ужасом понял, что пожимаю ладонь мертвеца.

— Здарова!

Он был чемпионом области по боксу в лёгком весе. Когда-то мы израненные, но довольные сидели в ментовке. Как-то раз его обещала похитить банда ЛКН, поэтому он долгое время заходил с тесаком в собственный подъезд. Веселый был человек. Да и образовывался он не по цитатам из модных подписок, а даже Цицерона читал. Впрочем, это не спасло его от эволюции к трупу, у которого нет могилки. Даже цветочки возложить некуда. Теперь он почти состоявшийся юрист, наверняка любит «Мастера и Маргариту», и только что откушал в кафе рыбу с рисом.

— Привет, — тянет он, — давно не виделись.

Он с плохо скрываемым раздражением смотрит на меня. Вместо тела – приталенная розовая рубашечка, вместо глаз – огромные стрекозиные фасетки. Не смотря на улыбку, его выдают смазливые губы проститутки. Они холодны и презрительны. От него несет парфюмом и тленом. На лице скучающей спутницы, потревоженной моим вниманием, виднеется плохо замазанное слово «блядь». Да он и сам это знает, потому дарит ей слишком много подарков. Друг не рад меня видеть, но все же спрашиваю:
Читать дальше

Сидел недавно и предавался любимой медитации. Кормил голубей вымоченным в водке хлебом. Люблю я, знаете ли, акты управляемого коллективного помешательства. Есть в этом что то демиургическое-сводить с ума народы. Да и зрелище незабываемое. Бухие голуби в массе своей сильно напоминают крылатую пехоту 2 августа. Такие же пьяные братания, купания в бассейнах, попытки поиметь все вокруг (не исключая ворон и воробьев), драки, непредсказуемая траектория движения. Часты расслабления везде и всюду. Ополоумевшие птицы мира врезаются в прохожих, не замечают стекол, бьются репами в проезжающие автомобили. Одна бутылка водки, два батона — и улица превращается в карнавал. Редко когда получишь столько радости за столь малые деньги.
Глядя на беснующуюся стаю распоясавшихся пернатых, я вдруг припомнил былое…
А ведь нечто подобное я уже с приматами отчебучивал когда-то…
…
Как-то в 90е, чреслобесием влекомый, я оказался в распростертых объятьях одной подруги. Ничего о ней не помню. Так бывает.
«Как возвышает это дело!
Как в миг печали
все забываешь: юбку, тело,
где, как кончали.»
Печали особой не было, но запомнить детали мешал план по валу. Я тогда расстался с очередной «единственной, на всю жизнь» и наступила пора «тяжелых дум и безудержного блядства». Общая рассеянность как то довела до конфуза: старый дятел умудрился отдуплиться в одно дупло дважды. То есть я, запселый маразматик, снял в Табуле деву, повез ее к себе, говорил всякие слова, радовал ее кунштюками и делал всевозможный плезир-и все это через некое недоумение барышни. Поутру ее прорвало все же:
-Макс, ты прикалываешься, что ли?
-Аяй?
-Что это за дубли, я не поняла?
-В смысле?
-Я уже здесь была. С тобой. Месяц назад.
-Иди ты!
Читать дальше

Вот какая история произошла когда-то в московском аэропорту «Внуково». Шла посадка на самолет «Ил-18», отлетающий куда-то на Север. Люди суетливо семенили за дежурной, спеша первыми сесть на тихие места в хвосте. Лишь один пассажир не торопился. Он пропускал всех, потому что летел с собакой. Аэродромные техники, свидетели этой истории, утверждали, что у человека на собаку билет был, но овчарку в самолет не пустили — не оказалось справки от врача. Человек доказывал что-то, уговаривал… Не уговорил.

Тогда во «Внуково» он обнял пса, снял ошейник, пустил на бетон, а сам поднялся по трапу. Овчарка, решив, что ее выпустили погулять, обежала самолет, а когда вернулась на место, трап был убран. Она стояла и смотрела на закрытую дверь. Это была какая-то ошибка. Потом побежала по рулежной дорожке за гудящим «Илом». Она бежала за ним сколько могла. Самолет обдал ее горячим керосиновым перегаром и ушел в небо. Собака осталась на пустой взлетной полосе. И стала ждать.

Первое время она бегала за каждым взлетающим «Ильюшиным» по взлетной полосе. Здесь ее и увидел командир корабля «Ил-18» Вячеслав Александрович Валентэй. Он заметил бегущую рядом с бортом собаку, и хотя у него во время взлета было много других дел, передал аэродромным службам: «У вас на полосе овчарка, пусть хозяин заберет, а то задавят». Потом он видел ее много раз, но думал, что это пес кого-то из портовых служащих и что собака живет рядом со аэродромом.
Читать дальше

Думаю, у каждого в жизни были поступки, которые не хотелось бы более повторять. И хотелось бы их забыть, чтобы память никогда не освежала стыд за дела давно минувших дней.
Но, как назло, именно эти моменты приходят в голову во время ночной бессонницы, когда супруга рядом беззаботно сопит и видит десятые сны, и терзаешь себя снова и снова — Ну, зачем я так поступил, ведь мог же иначе…

Один поступок жжет сердце уже не так.

Меня, молодого и веселого, призывают в Армию. Проводы на вокзале, много нас, призывников.
Кого-то провожают родители, кого-то друзья, кого-то девушки… А меня и родители и друзья и девушка. Вот я постоял чуть возле родителей и сорвался к друзьям, постоял немного с ними и сразу к девушке, которую я с родителями еще не познакомил, и поэтому она стояла в сторонке с подружкой.
Любовь у нас была неземная, мне тогда так казалось, и задержался я возле нее до самого отхода поезда. Она то плакала, то смеялась, и я ее то утешал, то смешил.
Вокруг веселье, где-то гармошка играет, гомон и беготня.

Командир нашей призывной команды скомандовал на построение, мы быстро построились возле вагона, он пересчитал всех и дал приказ грузиться в вагон.
Я оказался первым перед дверьми, так что он меня еще и подтолкнул в спину.
За всей этой суетой я и позабыл о родителях, бросился к окну и начал разглядывать в толпе отца с мамой. Быстро их нашел, но вот и поезд уже тронулся…
Я моментом опустил окно, высунул голову и заорал «Мам» и просто помахал им рукой…
Читать дальше

-Алёнушка, я знаю, ты боишься Деда Мороза — сказала мама пятилетней Алёнке и добавила — но сегодня на утреннике, как бы ты не боялась, ты пересиль свой страх, обязательно подойди к нему и попроси то, чего ты хочешь больше всего.

— О чем ты мечтаешь?

-Я хочу белый халатик, как у доктора, шапочку с красным крестиком и чемоданчик, со шприцем, «слушалкой», ну чтобы там было всё — ответила девочка.

-Ну вот, обо всём этом обязательно скажи Деду Морозу после утренника, а вечером загляни под Ёлочку.

… Дед Мороз был огромным и страшным. Весь утренник Алёнка думала о маминых словах. Утренник закончился, Дед Мороз медленно ходил вокруг ёлки, чего-то ожидая, а дрожащая Алёнка ходила по залу, никак не решаясь к нему подойти, но в то же время боялась, что он уйдет и она ему так ничего и не расскажет. Наконец, обходя Ёлку в очередной раз, Дед Мороз увидел, что к нему навстречу медленно подходит маленькая девочка с опущенной к полу головой. Уткнувшись лицом в его валенки, дрожащим голосом Снежинка рассказала, что хочет быть доктором и для этого ей нужен белый халатик, белая шапочка с красным крестиком и всё остальное, «что нужно доктору».

Грозный дед три раза громко ударил посохом по полу и произнёс на весь зал: «Быть тебе, внученька, доктором!!!»
Читать дальше

Мои соседи держат на балконе попугая, страдающего шизофренией.

Наши балконы разделены тоненькой фанеркой, сквозь щели которой всё слышно, а отчасти даже видно. И порой я наблюдаю, как белый попугай прохаживается по жёрдочке в своей клетке.

Бывает, я выхожу покурить и, опёршись локтями о перила, нависаю в глубокой задумчивости над бессмысленным копошением людской толпы. Размышляю о тщетности бытия. О том, почему меня бросила девушка.

И вдруг из щели в фанерке доносится скрипучий голос:

— Нервные клетки не восстанавливаются! — а затем протяжный птичий смех, чем-то напоминающий старушечий.

И ведь этот чёрт прав. Я покорно киваю: «Да, Игорь хороший». И бросаю сигарету в банку на полу.

Своё имя он открыл мне в разговоре уже при первой нашей встрече.

Я живу на втором этаже и паркуюсь под балконом. Поэтому, когда уезжаю на работу, то сверху можно услышать птичье напутствие:

— Беги! Он превратил меня в попугая! Превратит и тебя!
Читать дальше

Когда мужика хотят похвалить — говорят, что он умеет пить. А я так считаю: умение пить дело десятое. Важно уметь закусывать. А чтобы научиться правильно закусывать, нужно забыть все то, чему вас учила дворово-пацанская жизнь. «После первой не закусывают», «между первой и второй перерывчик небольшой», «закусь градусы крадет» — это, простите, бред сивой кобылы.

Нет, я понимаю, что русский человек под водочку может использовать все, что попадется под руку: вареную картофелину, соленый огурец, шоколадку, даже фисташки. Классика жанра — граненый стакан, налитый до краев, и к нему ломоть черного хлеба с розовым салом. И невероятный изыск — кошачьи консервы «Вискас» (кстати, пробовавшие утверждали что очень даже съедобно). Встречались мне два индивидуума, которые за неимением лучшего заедали водку… обыкновенной солью. Но что еще как-то уместно в отрыве от цивилизации (в походе или на войне), выглядит глупо в домашних условиях.

… А наши предки знали толк в застольях! И при этом в салаты никто лицом не падал. Умели и выпить, и закусить, и остаться при этом людьми. Сразу же вспоминается булгаковский профессор Преображенский с его обеденным монологом о горячих закусках, не правда ли? Что ж, он полностью прав.
Читать дальше